Читать книгу "Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра  - Николай Лузан"

Александр Иванович Матвеев — с 1970 по 1980 год первый заместитель начальника 3-го управления КГБ при Совете министров СССР, с 1978 года КГБ СССР. Генерал-лейтенант.

Юрий Алексеевич Николаев — с 1972 по 1975 год заместитель начальника 3-го управления КГБ при Совете министров СССР. Генерал-лейтенант.

Семен Денисович Бурдо — с 1977 по 1981 год первый заместитель начальника особого отдела КГБ СССР по Киевскому Краснознаменному военному округу. Генерал-майор.

Часть 3

Разговор с Андроповым

22 сентября 1973 года. Москва. Лубянка

Золотая осень, властвовавшая почти месяц, продолжала радовать москвичей погожими днями, бархатистым теплом и ярким багрянцем увядающей листвы. Короткий дождь, пролившийся над Москвой незадолго до рассвета, прекратился. Небо очистилось от туч и на востоке окрасилось в бледно-розовый цвет. Прошло мгновение, и из-за горизонта нехотя показался выгоревший за знойное лето диск солнца. Туман, клубившийся над Москвой-рекой и косматыми языками облизывавший древние крепостные стены Кремля, рассеялся. Солнечные лучи бесстрашно проскользнули между могучими сторожевыми башнями и заполыхали жаром на куполах Архангельского собора. День вступил в свои права.

Жизнь гигантского мегаполиса — Москвы — пришла в движение. К станциям метро, автобусным и троллейбусным остановкам заструились людские ручейки. Из автопарков и дворов выплеснулась автомобильная река и бурными потоками захлестнула улицы и проспекты. Она вынесла машину начальника 3-го управления КГБ (военная контрразведка) генерал-лейтенанта Ивана Устинова на площадь Дзержинского и прибила на служебную стоянку. Дежурный постовой вскинул кверху жезл и молодцевато приветствовал генерала.

Устинов кивнул, на ходу надел китель, вошел в подъезд знаменитого здания № 2 и на лифте поднялся на седьмой этаж. В приемной его встретил дежурный по управлению, коротко доложил об оперативной обстановке и передал сводку за ночь. Она прошла без серьезных происшествий в органах военной контрразведки, частях Министерства обороны, в пограничных и во внутренних войсках МВД. Устинов прошел к себе в кабинет и, подробно ознакомившись с ее содержанием, отдал дежурной службе необходимые распоряжения. Затем, по установившемуся порядку, к нему прибыли начальники секретариата, шифротдела и представили документы на рассмотрение.

Оставшись один, Устинов первым делом занялся изучением материалов по главной линии — борьбы со шпионажем. Он внимательно вчитывался в последние ориентировки, поступившие из 1-го Главного управления КГБ (внешняя разведка). Из них усматривалось, что противник — спецслужбы, в первую очередь США, в последнее время настойчиво стремились добыть информацию о характере и содержании масштабной модернизации, проводимой в Ракетных войсках стратегического назначения — ядерном щите СССР.

Об этом же Устинову говорили данные из докладной записки по материалам оперативной разработки на Инженера — подполковника, сотрудника ведущего военного НИИ Министерства обороны, в стенах которого создавались новейшие образцы ракетного оружия. Он подозревался в шпионской связи со спецслужбами США. Основанием для подозрений служили сведения из сводки наружного наблюдения за установленным разведчиком резидентуры ЦРУ в Москве — Секретарем. Американец работал под дипломатическим прикрытием третьего секретаря посольства. Две недели назад он, по данным наружки, имел «кратковременный, конспиративный контракт с Инженером». Произошло это в час пик, в метро, на станции «Белорусская». Они на ходу обменялись неустановленными предметами.

Вскоре после той встречи Инженер, используя приятельские связи в секторе «П» НИИ, пытался получить доступ к совершенно секретной документации подвижного, грунтового боевого ракетного комплекса (БРК) «Пионер». Свой интерес к ней он объяснил агенту Котову тем, что для написания докторской диссертации ему необходимы материалы по результатам летных испытаний бортовых систем управления БРК. Они проводились осенью 1972 года на государственном центральном полигоне Капустин Яр. Первоначально обращение Инженера к Котову за помощью выглядело естественным. Но когда он попытался ознакомиться с особо важными данными, то это не могло не насторожить агента. О своих подозрениях он сообщил оперативному работнику. Все вместе взятое не оставляло сомнений у контрразведчиков, что в лице Инженера они имеют дело со шпионом.

Устинов внимательно изучил фотографии с места встречи Секретаря с Инженером — они свидетельствовали о том, что контакт между ними носил не случайный характер — и снова обратился к докладной записке. Прочитав, задержал внимание на последнем абзаце, подчеркнул предложение «…Во время очередной явки Инженера с Секретарем осуществить их захват с поличным при передаче материалов» и, подумав, снял трубку прямой связи. Ответил генерал Юрий Николаев.

Устинов распорядился:

— Юрий Алексеевич, зайдите, надо посоветоваться! Это касается материалов на Инженера!

— Хорошо! Сейчас буду, — принял к исполнению Николаев.

Положив телефонную трубку на аппарат, Устинов еще раз взвесил все за и против операции по захвату шпионов с поличным и утвердился в мысли, что с этим не следует спешить. По своим функциональным обязанностям Инженер не имел прямого доступа к сведениям, составляющим государственную тайну, тем более к закрытым разработкам по БРК «Пионер», а это расширяло поле для оперативного маневра в игре с резидентурой ЦРУ. Здесь важно было не заиграться, чтобы не допустить утечки секретной информации к американской разведке, и потому Устинов обратился к справочным материалам по БРК.

Над его созданием с конца 1960-х годов трудились лучшие конструкторские и инженерные умы. К началу 1973 года в обстановке строжайшей секретности им удалось воплотить свой гениальный замысел в металле. Уникальность БРК «Пионер» состояла в его неуязвимости для средств поражения противника. Он был способен в считаные минуты покинуть пункт постоянной дислокации (ППД), скрытно занять полевые позиции (ПП) в глухих лесах Белоруссии и нанести по агрессору ответно-встречный ядерный удар. В руках руководителей советского государства БРК «Пионер» являлся грозным оружием возмездия. Но это пока.

По сведениям 1-го Главного управления КГБ — разведки, несмотря на беспрецедентные режимные и оперативные меры безопасности, предпринятые командованием РВСН и военной контрразведкой, к американцам просочилась информация о существовании ракетного комплекса «Пионер». ЦРУ и РУМО (военная разведка) лезли из кожи вон, чтобы узнать, как советским конструкторам и инженерам удалось совершить, казалось бы, невозможное. Как они сумели совместить могучий МАЗ с мощным носителем ядерного заряда — ракетой, разработать уникальную систему управления пусковой установкой, которая автоматически производила расчет маршрута движения, осуществляла пуск с полевых позиций, преодолевала ПРО и точно поражала цель за тысячи километров.

Анализируя материалы на Инженера, Устинов искал пути и способы, как не допустить того, чтобы секреты БРК «Пионер» стали достоянием ЦРУ. Звонок из приемной нарушил ход его мыслей. Дежурный по управлению доложил о прибытии Николаева. Тот стремительной походкой вошел в кабинет. Его ладная, спортивная фигура лучилась задором и энергией. Устинов задержал взгляд на нем и с теплотой подумал: